Сколько километров от аравийского моря до афганистана

Террор в Белуджистане. Как пакистанская провинция превращается в плацдарм для экстремистов

Недавний теракт в больнице пакистанского города Кветты, во время которого погибли 97 человек, вновь привлек внимание к еще одной неспокойной точке на карте мира. Кветта — это столица пакистанской провинции Белуджистан. Город-миллионник с непростой историей, Кветта давно считается в Пакистане самой настоящей «горячей точкой».

Белуджистан не зря называют «Курдистаном» Среднего Востока — это тоже разделенный между Ираном и Пакистаном регион, населяющие который белуджи безрезультатно пытаются добиться политической независимости. Стреляют здесь часто, нередки и теракты. Поэтому никто не удивился очередному убийству, жертвой которого стал известный адвокат Билал Анвар Кази — президент Ассоциации адвокатов провинции Белуджистан. Именно с ним и собрались проститься жители и гости Кветты, когда в реанимационном отделении больницы прогремел взрыв. Большинство погибших — это коллеги Билала Кази, адвокаты и журналисты, пришедшие проститься с товарищем. Ответственность за теракт взяла на себя группировка «Вилаят Хорасан» — ячейка террористической организации «Исламское государство» (запрещена в Российской Федерации).

Мятежные воины пустыни

Плохо контролируемая пакистанскими властями ситуация, почти прозрачные границы с Ираном и Афганистаном, давние сепаратистские настроения — все это создает благодатную почву для разжигания в Белуджистане очередной «войны за веру». Ираноязычные белуджи населяют огромные территории — от побережья Аравийского моря на юге до Афганистана на севере, от восточных иранских провинций до индо-пакистанской границы. К ним примыкают брагуи — родственники индийских дравидов, ведущие схожий с белуджами образ жизни и также исповедующие ислам суннитского толка. Белуджи сильно радикализованы. Народ, насчитывающий от 8-9 до 20 млн. человек, до сих пор не имеет своей государственности.
Белуджи всегда славились на весь Средний Восток своей воинственностью. Несмотря на принадлежность к иранским народам, свое происхождение большинство белуджских племен почему-то возводит к арабам. На протяжении веков кочевники-белуджи контролировали огромные территории на стыке границ современных Ирана и Пакистана, периодически осуществляя нападения на оседлых соседей. С XVII века на территории Белуджистана существовало Келатское ханство, однако большинство племен фактически сохраняло полную автономию во внутренних делах.

В конце XIX века Келатское ханство приняло британский протекторат. Пустынные края, где кочевали белуджи, поделили между собой Персия и Британия. За многие десятилетия воинственные белуджи, как казалось, смирились с участью вассалов Британской империи и даже с доблестью несли службу в колониальных войсках Британской Индии. Но когда в 1947 году появились независимые Индия и Пакистан, территория Келатского ханства, населенная белуджами, была включена в состав Пакистана — как государства мусульман бывшей Британской Индии. Это решение вызвало очень негативную реакцию со стороны белуджских феодальных вождей, которые ждали, что распад Британской Индии вернет Келатскому ханству независимость. Так началась история непрекращающейся борьбы белуджей за независимость.

Кровавый след «Джундаллы»

Многие десятилетия сохраняется напряженная обстановка в Иранском Белуджистане. Провинция Систан-Белуджистан — один из самых отсталых в социально-экономическом отношении регионов Ирана. Но экономические проблемы лишь оттеняют колоссальные противоречия, которые существуют между официальным Тегераном и белуджской оппозицией. Белуджи — мусульмане-сунниты, тогда как большинство населения Ирана — шииты. Именно это обстоятельство, в конечном итоге, и привело к постепенному выдвижению на главное место не столько национально-освободительных, сколько религиозно-фундаменталистских лозунгов. Иранские белуджи обвиняют шиитские власти страны в дискриминации по религиозному признаку, а в Пакистане местные белуджи — сунниты отыгрываются на шиитском меньшинстве хазарейцев. Хазарейцы — ираноязычные потомки монгольских завоевателей Афганистана, живущие обособленно и исповедующие шиитский ислам. Белуджи и пуштуны относятся к хазарейскому населению весьма прохладно, так как считают хазарейцев низшей частью афганского / пакистанского общества. Поэтому хазарейцы очень часто становятся объектами нападений со стороны белуджских и пуштунских радикалов.

Границы между Ираном и Пакистаном, проходящие через пустыни Белуджистана, весьма прозрачны. Кочевники — белуджи их никогда не соблюдали, а в современных условиях это обстоятельство сыграло на руку радикальным организациям. Еще в 1980-е годы здесь действовало Белуджское освободительное движение Абдул Азиза Моллазаде. Финансовую и военно-техническую помощь ему оказывал иракский лидер Саддам Хусейн, действовавший по принципу «враг моего врага — мой друг». Однако затем иранским властям все же удалось нанести ряд сокрушительных ударов по группировке. Часть ее лидеров погибла, другие видные активисты эмигрировали. Но уже в начале 2000-х годов у террористов первой волны появились достойные преемники, которые превзошли учителей.

Самой крупной из ныне действующих в Иранском Белуджистане террористических организаций является «Джундалла» — «Воины Аллаха». Созданная еще в начале 2000-х годов, эта организация подняла лозунги борьбы против притеснений суннитского населения Белуджистана со стороны шиитских властей Ирана. За тринадцать лет борьбы «Джундалла» уничтожила несколько сотен иранских военнослужащих. Так, 18 октября 2009 года «Джундалла» устроила серию взрывов в пограничном городе Пишин. Здесь Корпус стражей исламской революции Ирана организовал встречу суннитских и шиитских религиозных авторитетов, вождей и старейшин белуджских племен. В результате серии взрывов погибли около 50 человек, среди них высокопоставленные военнослужащие — генерал Нур-Али Шуштари, занимавший пост заместителя командующего сухопутными войсками Корпуса стражей исламской революции, и генерал Раджаб Али Мохаммадзаде, командовавший силами КСИР в провинции Систан-Белуджистан.

Месть за громкий теракт стала для иранских силовиков делом чести. Уже в феврале 2010 года был выслежен и схвачен лидер «Джундаллы» Абдольмалек Риги, схватили и ряд других видных террористов. Первым 24 мая казнили брата Абдольмалека Абдольхамида Риги, а 20 июня был приведен в исполнение и смертный приговор лидеру «Джундаллы». Впрочем, деятельность организации в результате репрессивных мер не прекратилась и вскоре последовали новые террористические акты и нападения.

Именно «Джундаллу» иранские власти подозревают в организации убийств нескольких физиков-ядерщиков, участвовавших в иранской ядерной программе. Относительно последних случаев можно предполагать, что террористы выполняли заказ какой-либо третьей стороны, заинтересованной в ослаблении военно-политической и экономической мощи Ирана. Равным образом, как и сама деятельность белуджских террористов по дестабилизации провинции Систан-Белуджистан выгодна геополитическим противникам Ирана. Ведь в последнее время Тегеран очень большое внимание уделяет экономическому развитию отсталой провинции, рассчитывая проложить через нее транзитный коридор для сообщения со странами Центральной и Южной Азии.

Иранское руководство неоднократно обращалось за помощью к правительству Пакистана, но пакистанские спецслужбы, обещая разобраться с деятельностью белуджских радикальных организаций на территории Восточного Белуджистана, в действительности не предпринимают к этому должных усилий. В результате невозможности или, что скорее, нежелания Исламабада организовать серьезный контроль над ситуацией в провинции Белуджистан, районы обитания белуджей превратились в столь же опасную зону, сколь и пуштунский Вазиристан в Зоне племен на северо-западе Пакистана.
До недавнего времени белуджские радикалы тесно сотрудничали с пакистанскими структурами «Аль-Каиды» (запрещена в России). Но затем по созданной Усамой бен Ладеном организации были нанесены достаточно серьезные удары. Сначала два года назад убили Омара Абдул Латифа, более известного как «Лукман» — полевого командира, считавшегося командующим силами «Аль-Каиды» в Белуджистане и Южном Пенджабе. Затем сотни сочувствующих «Аль-Каиде» были арестованы и, наконец, у организации появился не менее активный и опасный соперник в борьбе за влияние на умы радикальной молодежи.

Как в Белуджистане появилось «Исламское государство»

Еще в 2014 г. в Белуджистане активизировались структуры «Исламского государства». Началось все с безобидных на первый взгляд граффити на стенах домов в Кветте. В один прекрасный день на них появились нанесенные ярко-красной краской радикальные лозунги. Аббревиатура ИГИЛ напугала журналистов, но пакистанские власти сочли ее подростковой шалостью. По крайней мере, именно так объяснил присутствие радикальных граффити в Кветте начальник городской полиции Разак Чима. Он подчеркнул, что надписи — дело рук подростков, впечатленных телесюжетами о событиях в Сирии и Ираке. Полицейский офицер тогда отверг любую возможность проникновения «Исламского государства» в Пакистан, отметив, что радикальная активность среди белуджей носит исключительно внутренний и самобытный характер, связанный с сепаратистскими настроениями.

Читать еще: Кто такие дрозофилы

— «Исламское государство» в Белуджистане давно стало реальностью, — говорит пакистанский журналист Кийя Кадир. Он утверждает, что организация нашла поддержку среди разрозненных боевиков — фанатиков, прежде примыкавших к другим радикальным группировкам, таким как «Техрик-и-Талибан Пакистан» и «Лашкар-э-Джангви». Известно, что часть полевых командиров «Техрик-и-Талибан Пакистан» и «Джундаллы» уже присягнула на верность «Исламскому государству». Пакистанские спецслужбы утверждают, что арестовали несколько сотен боевиков, однако приведут ли эти аресты хотя бы к некоторому умиротворению Белуджистана?

Политический обозреватель Шахзода Зульфикар тоже считает, что среди части белуджской молодежи в Кветте давно существует мода на «Исламское государство». Идеи ИГИЛ стали «типом мышления», а свое сочувствие террористам местная молодежь выражает в форме нанесения граффити на стены домов. Несколько надписей появились и вблизи здания иранского представительства, однако уже через несколько часов их закрасили полицейские. В конце концов, о том, что нельзя исключать присутствия боевиков «Исламского государства» на территории провинции, заявил и главный министр Белуджистана Абдул Малик Балоч.

Сегодня Белуджистан представляет собой для «Исламского государства» один из наиболее интересных в стратегическом отношении регионов. Несмотря на многочисленность пакистанских и иранских спецслужб, вряд ли они смогут полноценно противостоять деятельности эмиссаров ИГИЛ. Пропаганда «Исламского государства» эксплуатирует очень болезненную для Белуджистана тему этноконфессиональных противоречий. В Иране суннитов — белуджей призывают повернуть оружие против шиитского Тегерана, в Пакистане напоминают о старых соседях и соперниках — хазарейских шиитах, а также всячески пугают опасностью вестернизации и отказа от национальных традиций.

Для консервативной пакистанской провинции пропаганда «Исламского государства» представляет собой вполне понятную и апеллирующую к конкретным ценностям и установкам местного населения идеологию. Именно здесь, в Белуджистане, до сих пор очень сильны традиционные патриархальные устои. По строгости нравов и «крутости» расправ за нарушение обычаев Белуджистан может составить достойную конкуренцию пуштунским районам пакистанской Зоны племен, считающейся наиболее опасной территорией страны, крайне слабо контролируемой силовыми структурами центрального правительства.
Укрепление позиций «Исламского государства» в Белуджистане несет серьезную опасность для региона. Очень высок риск начала этнических и религиозных чисток, по типу тех, что ИГИЛ проводит в Сирии и Ираке против христиан, шиитов и езидов. Только в Белуджистане жертвами геноцида станут шииты — хазарейцы и персы, а также последователи секты Зикри. Долгое время белуджи не были религиозными фанатиками и весьма снисходительно относились к деятельности различных сект среди племен Белуджистана. Так, достаточно свободно действовали общины зикри — секты индийского происхождения, верующей в скорый приход мессии Махди. Если к ним и относились настороженно, то не по причине религиозных разногласий, а из-за более свободных брачных обычаев зикри. В основе недоброжелательного отношения к хазарейцам также лежали не столько религиозные, сколько социально-политические мотивы — хазарейцы считаются в Белуджистане низшей группой кастой» в местной этнической иерархии. Однако так было раньше, теперь ситуация существенно изменилась, и одна из главных причин тому — радикализация белуджских экстремистских группировок, попавших под влияние запрещенного в России «Исламского государства».

Религиозные и этнические меньшинства Белуджистана подвергаются регулярному террору со стороны экстремистских группировок. Можно себе представить, что будет их ждать в том случае, если Белуджистан превратится в настоящую зону боевых действий. Пакистанское правительство всячески отрицает саму возможность такого поворота событий. Но события последнего времени, включая и террористический акт в Кветте, говорят о том, что Белуджистан вполне может превратиться в один из фронтов действий международных террористов.

Заметили ош Ы бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Таджикско-афганская граница. Памирский тракт от Куляба до Калаи-Хумба

От Куляба до места, где Памирский тракт выходит к линии Таджикско-Афганской границы – около 20 километров. Вслед за Кулябом начинаем подъём на перевал, за которым начнётся спуск к легендарному Пянджу.

2. С вершины перевала открывается красивый вид на остающиеся позади холмы и долины. А впереди нас ждут Пяндж и Афганистан.

3. Памятный знак на перевале – далее начинается Горный Бадахшан. На въезде в ГБАО – военный и милицейский посты, где проверяют документы и пропуска в пограничную зону.

4. На этом участке дорогу капитально ремонтируют – на ремонте трассы работают китайцы и иранцы. В планах – провести реконструкцию до самого Хорога. Но пока отремонтирован только относительно небольшой начальный участок – а дальше пойдёт старый-добрый советский асфальт.

5. Красные скалы.

6. Спуск с перевала. С минуты на минуту мы увидим Афганистан. А из-за поворота, как и 30 лет тому назад, показался пыхтящий в гору “Камаз” и за ним зелёный “УАЗик”.

7. Наконец, спуск с перевала закончен и дорога выходит к долине реки Пяндж. Дальний берег – уже афганский. Места потрясающе красивые!

9. Делаем остановку на заправке. Напротив за рекой – афганский кишлак Дарбандак. На протяжении следующих четырёх дней мы будем ехать непосредственно вдоль линии Таджикско-Афганской границы, фотографировать горы и многочисленные кишлаки, рассматривать людей по ту сторону реки, и даже махать им руками. Со временем такое соседство даже покажется привычным и естественным. Но в первые минуты знакомства с “тем самым” Афганистаном любого путешественника невольно охватывает волнение и эйфория.

11. Рукой подать! Но, забегая вперёд, будет и намного ближе. :)))

12. Советское ретро на заправке. Давно нет на карте города Горького, завод “Газ” выпускает только “Газели”, которые постепенно проигрывают конкуренцию импортным фургонам и микроавтобусам, на месте московского завода имени Лихачёва теперь строятся бизнес-центры и элитное жильё – а старые добрые “Зилы” и “Газы” до сих пор бороздят необъятные проторы почти всех бывших союзных республик. И пока близко не собираются вымирать. :))

13. Памирский тракт уходит вдаль по долине пограничной реки Пяндж.

14. Продолжаем наш путь в сторону Хорога. Мы движемся вверх по течению Пянджа. Дальний берег за рекой – афганский.

15. Пяндж – очень мощная и стремительная река, собирающая в горах Памира основную массу стока Амударьи. Название Амударья река получает после слияния Пянджа и Вахша, но Пяндж намного полноводнее и формирует главную долину, так что по сути дела, Пяндж – это и есть верхнее течение Амударьи. Ниже по течению Амударья покинет горы, выйдет на равнины, где широким оазисом протянется сквозь степи и пустыни, отдавая собранную на Памире воду для обеспечения жизни и хозяйственных нужд Таджикистана, Узбекистана и Туркмении. Один только Каракумский канал, проходящий через всю Туркмению и снабжающий водой сотни тысяч гектаров территорий и царственный столичный город Ашхабад, заберёт у Амударьи около трети стока. А помимо него действуют и сотни других оросительных систем. На протяжении полутора тысяч километров снабжая своей водой засушливые густонаселённые регионы Средней Азии, Амударья платит за это своей жизнью и жизнью погибшего Аральского моря. Сегодня она не доносит своих вод до чаши Арала, как единая река заканчиваясь у Тахиаташского гидроузла в узбекском городе Нукус (в 150 километрах от бывшей береговой линии чаши Арала). Но место, где истощённая и уставшая Амударья заканчивает свой жизненный путь у последней ирригационно-распределительной плотины, – очень далеко отсюда. А здесь полный сил и энергии Пяндж весело бежит между гор по границе Таджикистана и Афганистана.

Читать еще: Как похудеть и не набрать вес снова

16. Между Таджикистаном и Афганистаном через Пяндж построено пять мостов (шестой строится). Один из них, в Ишкашиме, действует ещё с советских времён, а остальные – новые 2000-х годов постройки. Вот первый из пограничных мостов на нашем пути.

17. И снова невероятно красивые пейзажи долины реки Пяндж.

19. Откуда-то сверху прямо на дорогу падают мощные струи водопада.

20. Делаем остановку – пофотографировать и чуть-чуть освежиться под каплями водяной пыли.

21. Небольшой водопад струится с гор и на афганском берегу.

22. Местами дорога проходит по узкому скальнику прямо над рекой. Здесь на фото правый берег – таджикский, а левый – Афганистан (по афганскому берегу вдоль реки тоже проходит дорога).

24. А это взгляд вперёд. Тут наоборот: справа от реки – афганский берег, а слева – таджикский.

25. Высокогорный афганский кишлак на скалах над Пянджем.

26. Афганские сёла на противоположном берегу реки и их жители. Женщины и дети в ярких нарядах и платках.

28. Пастухи, ведущие стада по скальной дороге над рекой.

29. Скальник с афганского берега намного более узкий и местами представляет собой лишь небольшую ступень над отвесным обрывом.

30. Очередной кишлак на том берегу.

31. Отделение “Швейцарского фонда по разминированию” (FSD) – неправительственной организации, которая занимается ликвидацией опасных последствий войн, таких как мины, неразорвавшиеся снаряды, авиабомбы и прочие боеприпасы. Афганистан – одна из стран, где FSD выполняет свои программы.

32. Афганская воинская часть.

33. Исмаилитский центр. Приграничную с Таджикистаном территорию Афганистана населяют преимущественно исмаилиты – совокупность религиозных течений шиитской ветви ислама, духовным лидером которых является сейчас Принц Карим Ага-Хан IV (сейчас ему 80 лет и он проживает в Европе). Его очень почитают на Памире как на таджикском берегу, так и в Афганистане. Он неоднократно посещал эти места и постоянно оказывает гуманитарную помощь как Горному Бадахшану, так и афганским регионам за рекой.

34. Ещё несколько фотографий афганских кишлаков.

37. Памир и граничащий с Афганистаном Горный Бадахшан – очень удалённые и необычные места. Тем не менее, здесь довольно много туристов, многие из которых отправляются в длительные пешеходные и веломаршруты по Памиру.

38. Остановка в пути.

39. Памирский тракт зажат между отвесными скалами и бурным руслом Пянджа.

40. Ближе к вечеру добрались до Калаи-Хумба. Здесь в одном из гостевых домов будет ночёвка. В Калаи-Хумбе встречаются две дороги, ведущие на Памир со стороны Душанбе. Одна вдоль Пянджа (по которой мы ехали), а другая (более короткая) приходит к ней здесь с гор. Стартовав утром из Душанбе, за сегодня мы преодолели 371 километр.

41. Разместившись в гостевом доме, можно выйти на бережок Пянджа, подышать свежим воздухом и ещё немного понаблюдать за жизнью соседей-афганцев из расположенного за рекой кишлака Саре-Дех.

43. На дороге задавили корову из стада.

46. Колоритный афганец с бородой на ослике.

47. Ребятишки играют в футбол.

48. Фото на память на берегу Пянджа.

49. На Памир опускается вечер.

Далее был вкусный ужин в гостеприимном доме, весёлые посиделки с нашим водителем Эргашем и его знакомыми до глубокой ночи и прогулки вдоль берега Пянджа под яркими звёздами. Завтра продолжим маршрут и преодолеем следующий участок Памирского тракта: от Калаи-Хумба до Хорога.